Во имя Отечества - Михаил Соловьев

– Что сынок нервы не выдерживают? Захотелось пороха понюхать? – начал он задавать курсанту вопросы. – Поверь, успеешь. Ты думаешь, я не хочу на передовую? Еще как хочу! Захватчики топчут мою землю, а я вынужден сидеть здесь. Но мы с тобой не дети и должны понимать, что приказ есть приказ. Не переживай сынок, я верю, что Калугу скоро отобьют и с твоими близкими будет все хорошо. Я полистал твое дело и понял зачем ты рапорт подал.

– Но там же мама, отец, сестры.

– Я тебя понимаю сынок, но пойми и ты меня, пехота – не выход в сложившейся ситуации, ты слышал поговорку, что артиллерия бог войны?

– Да, слышал…

– Тогда стань этим самым богом, и покажи врагу всю силу советских войск, чтобы они поняли, и навсегда запомнили, что наша Родина – никому не по зубам! А курс ваш решено ускорить, в связи с военным положением, так что потерпи сынок, повоюем еще!

Михаил вышел из кабинета полковника, но мысли в его голове все были спутаны, с одной стороны он понимал, что полковник прав, а с другой стороны, в Калуге была вся семья.

Так прошел еще почти месяц. На очередном построении командир объявил, что фашисты подходят к Москве. В этот момент курсанты ждали решения о переброске их училища на оборону Москвы, но приказа так и не поступило. На защиту столицы военное командование подтянуло подкрепление из Сибири.

2

Ближе к осени 1941-го года немецкая авиация часто наносила бомбовые удары по Москве, и с наступлением темноты такие налеты только учащались. Фашисты не только бомбили город, но и пытались его поджечь. Для этого они сбрасывали на крыши домов так называемые «зажигалки».

К середине сентября на крышах 2-й Мещанской улицы, появились две школьные подруги, Вера Белкина и Оля Стрельцова. Дома они говорили, что их задерживают на занятиях, а сами выходили на схватку с врагом и защищали родной город и любимую улицу, от тех самых «зажигалок», сбрасывая их с крыши вниз, чтобы предотвратить пожар:

– Вер, у меня брат сегодня ушел на фронт, теперь мы с мамой остались вдвоем, даже не представляю, как она меня будет ругать, если узнает что я не в укрытии, а на крыше.

– Оль, а папа твой письма еще не присылал?

– Прислал, уже второе. Пишет, что сражаются насмерть.

– А моему папе «бронь» дали.

– Вера, летит! Ты готова?

– Да.

– Да что же Чухнины свет не тушат!?

– Тушите свет! Свет тушите!

– Посыпались… Не жалеют они для нас этой гадости. Давай, твоя правая часть крыши, а моя левая. Вон упала, видишь?

– Да Оленька вижу, сейчас скину.

– Улетел. Как думаешь, будут еще?

– Думаю, будут.

– Вер, а твой отец почему «бронь» получил?

– Его на оборонную промышленность перевели, поэтому и «бронь» дали.

– Оль, а тебе правда Степка нравится?

– Васильев? Да, нравится, но он на фронт собрался, так что ему пока не до меня, – вздохнув, произнесла Ольга.

– Так ему же нет восемнадцати.

– Я слышала, что он себе возраст как-то прибавил и в военкомате ему поверили. Уже и форму получил.

– Оль, смотри, самолет прожекторы поймали, сейчас собьют. Сбили, Оля! Он падает! Падает!

– Оля…

– Вера, ложись.

3

Благодаря перегруппировке всех военных частей и прибытию подкрепления из Сибири, под руководством генерала армии Г. К. Жукова войска западного и Юго-западного фронта нанесли сокрушительный удар по силам фашистских захватчиков.

Для измотанного в беспрерывных боях, и использовавшего свои последние резервы, врага удар оказался неожиданным. Немецкий фронт не выдержал ряда сильнейших ударов. Бросая технику и вооружения, неся огромные потери, враг стал постепенно отходить.

– Таким образом, в битве под Москвой немецкие войска потеряли около полумиллиона человек, тысячу триста танков, две с половиной тысячи орудий, более пятнадцати тысяч автомашин, – произнес начальник училища, – поздравляю вас, товарищи курсанты!

Это была первая крупная победа советского народа в этой войне. Благодаря наступательной операции наших войск, противник был отброшен на триста километров.

Троекратное «Ура» грянуло из уст всех курсантов. Это объявление было самым лучшим за последнее время. Оно означало не только, что наши войска отбили столицу, но и то, что Калуга тоже отвоёвана и курсант Снигирев, может писать домой. Вечером того же дня было написано долгожданное письмо.

4

К началу июня 1942 года Ольга окончила курсы медицинских сестер и получила форму. Зайдя домой, она громко окрикнула маму:

– Мамуль!

– Я в кухне, – ответила мать.

– Мамуль, ты только не переживай, но я ухожу медицинской сестрой на фронт.

– А как же я? Оля, ты обо мне подумала? Вы все от меня хотите уйти? Ну ладно отец и Коля, они мужики, а ты куда собралась?

– Я собралась этих мужиков лечить.

– И куда тебя определили?

– На медицинский поезд по доставке тяжелораненых с места боя в тыл.

– А Верочка?

– Вера остается дома, она продолжит нашу вахту на крыше.

– На какой крыше? Какую вахту? Я тебя не понимаю.

– Мамочка! Мы с Верой сбрасывали фашисткие «зажигалки» с крыши нашего и соседнего дома, теперь я отправлюсь на фронт, а Вера останется здесь и будет дежурить одна.

– Оля, почему я об этом слышу впервые?

– Мамочка, ну разве ты позволила бы мне ходить на эту вахту?

– Конечно, нет, это опасно.

– А сгореть в собственной постели, всем домом, это не опасно? Так что, я тебя очень прошу, не говори ничего Анне Ивановне, пускай Вера ходит на крышу.

– Хорошо, пускай ходит.

Уже к концу июня Ольга принимала первых раненых. Солдаты поступали в крайне тяжелом состоянии. При виде тяжелораненых бойцов у Ольги не выдерживали нервы и она, закрыв лицо руками, не могла сдвинуться с места.

– Что ты встала? Давай грузи его, у нас и так немного времени, – закричала на Ольгу медсестра.

– Простите, я такое вижу впервые, – произнесла Ольга бледнея.

– Ты новенькая?

– Да…

– Первый раз всегда очень тяжело. Самое страшное – это когда только что отошел от человека, с которым разговаривал, а его шальным осколком разорвало напополам. Страшнее этого я еще здесь не встречала.

– Мы долго еще будем стоять? – спросила Ольга.

– Думаю еще минут пятнадцать, пока не началась новая атака, – ответила медицинская сестра.

– Тогда я беру всю свою волю в кулак, и жду ваших указаний, – произнесла Ольга.

– Давай дочка, грузи этого без ноги, и помни, что от тебя зависит их жизнь, а насчет ранений не переживай, привыкнешь, человек ко всему привыкнуть может – ответила медсестра.

5

К августу 1942 года немецкая авиация начала наносить бомбовые удары по городу Сталинграду. Немецкие удары были небывалой силы, по данным разведки фашистское командования намеревалось перебросить туда все свои лучшие силы. Не трудно было это понять после первых налетов вражеской авиации. Оборонительные заграждения были развернуты вблизи Дона, туда были переброшены 62-я и 63-я армии, чтобы не пропустить форсирования противника через реку и прорыва его кротчайшим путем к городу. Тем же летом, Постановлением Государственного Комитета Обороны в Куйбышевской области началось формирование 266-й стрелковой дивизии. В ее состав вошли 1006, 1008 и 1010-й стрелковые, 832-й артиллерийские полки, 360-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион и другие части.

К тому моменту и до начала 1943-го курсанты, так же как и весь мир, следили за событиями «Сталинградского котла». Они знали, что огромная вражеская сила наступала на город, и то, что перед самим Сталинградским фронтом стояла задача, держать оборону в полосе 500 км и остановить дальнейшее продвижение противника.

К середине октября немцам удалось овладеть Сталинградским тракторным заводом, прорвав 62-ю армию. После этого они начали наступление вдоль берега Волги на юг. Бои шли за каждый квартал, дом, подвал, за каждый метр земли. В ожесточенных и кровопролитных боях защитники Сталинграда отразили бешеный натиск противника.

В Тульском училище в это время курсанты не пропускали ни единой весточки, и регулярно получали свежую информацию из радиоприемников и лично от своих командиров. В то время училище было приведено в полную боевую готовность, на помощь Сталинградским защитникам, но их помощь опять не понадобилась.

В ночь на 31 января 1943-го года мотострелковая дивизия блокировала район универмага, где находился штаб Паулюса, у которого не оставалось больше ни единого шанса на победу. Узнав об этом Гитлер, повысил Паулюса до фельдмаршала, чтобы тот, в свою очередь, не сдавался в плен, а покончил с собой. Так поступали все немецкие фельдмаршалы терпевшие поражения. Но Паульс, все-таки предпочел капитулировать всей 6-й армией Вермахта.

16-го февраля 1943 года условия капитуляции вступили в силу. Это означало, что планы Гитлера по взятию Сталинграда не сбылись, и что он потерял в Сталинграде свои лучшие силы. Весть о разгроме армии Паулюса, потрясла Германию. Гитлеровское правительство объявило в стране траур. Три дня над немецкими городами и селами звучал погребальный звон церковных колоколов. Советский Союз тем временем ликовал, ни у кого теперь не возникало ни малейших сомнений, что до победы осталось не долго, и что основная сила противника осталась здесь, в земле, которую они так хотели завоевать.